Эх, вот помню, как я в первый месяц удалёнки… прям летала! Думала, ну всё, теперь-то заживу: никаких пробок, никаких этих, знаешь, скучных планерок, где все зевают. Ага, размечталась! Через пару недель мой диван, который раньше был символом свободы, вдруг стал… ну, почти врагом. Он манил, он шептал: ‘Приляг, ну ещё чуть-чуть, дедлайн же не горит’. А из окна, кстати, частенько доносился звук соседской дрели, будто он тоже, эх, напоминал о какой-то важной, но несделанной работе.
И вот сидишь ты, значит, в пижаме, а на часах уже, о ужас, три дня. Завтрак плавно перетёк в обед, а обед… ну, он как-то незаметно исчез. Мой кот, Мурзик, он, кстати, отлично освоил фриланс. Спит по 18 часов в сутки, а потом приходит и требует внимания, когда у меня как раз звонок с каким-то важным, знаешь ли, Артёмом из ‘ГлобалМедиа’. И ты такой: ‘Артём, извините, это не я мурлычу, это мой коллега’. А Мурзик, ну, только громче.
Помню, как-то раз, это было в конце прошлого года, я работала над проектом для одного стартапа, ‘Зелёный путь’. Там нужно было, ну, очень много текста, прям горы. И я сидела, вот честно, с семи утра до полуночи, без перерыва. Глаза слипались, пальцы на клавиатуре застывали, а в голове только гул. А потом, когда всё сдала, поняла, что у меня нет сил даже просто пройтись до ближайшего парка, вдохнуть этот, эх, осенний воздух с запахом мокрых листьев. Это не свобода, это, блин, рабство в домашних тапочках. Моя подруга, Стелла Кузнецова, тогда сказала: ‘Слушай, ты же на удалёнке, а выглядишь хуже, чем после смены на заводе!’
Тогда я поняла: так не пойдёт. Начала, ну, экспериментировать. Вот, например, завела себе ‘ритуал перехода’. Утром я обязательно, вот прям обязательно, иду на кухню, завариваю себе самый ароматный кофе, который только могу найти – сейчас это, кстати, ‘Колумбия Супремо’ от местного обжарщика. И пока он заваривается, я, эх, думаю о чём-то приятном, не о работе. А вечером, когда заканчиваю, закрываю ноутбук и… иду мыть посуду. Да-да, вот такой вот абсурдный, казалось бы, ритуал. Но это помогает мозгу переключиться, понимаешь? Отделить ‘рабочий режим’ от ‘домашнего режима’. Как будто дверцу захлопываешь.
Ещё, знаешь, что важно? Все эти бумажки, договоры. Поначалу я, ну, немного безалаберно к этому относилась. Думала, да ладно, потом разберёмся. А потом как-то раз, с одним заказчиком, возникла заминка. Мелочь, а неприятно. И тогда я поняла, что без чётких договорённостей, без всех этих, ну, юридических тонкостей, ты как будто ходишь по тонкому льду. Сейчас у меня есть папка, вот такая, толстенькая, с образцами договоров, актов. И я всегда, всегда проверяю, чтобы всё было прописано. Это, кстати, касается и налогов. Не хочется же потом, эх, бегать по инстанциям с выпученными глазами.
Гибкий график – это, конечно, круто. Можно, например, в среду в два часа дня пойти в спортзал, когда там никого нет. Или, скажем, съездить на дачу к бабушке, помочь ей с клубникой. Но эта гибкость, она такая, знаешь, обоюдоострая. Если нет самодисциплины, то всё, пиши пропало. Я вот одно время пыталась работать, ну, по вдохновению. В итоге вдохновение приходило в три ночи, а днём я, эх, прокрастинировала с сериалами. Так что теперь у меня есть чёткий план на день, хотя бы примерный. И таймер ‘Помодоро’, он мой лучший друг, честное слово.
В общем, удалёнка – это не просто смена локации. Это, ну, целая философия. И каждый день ты, по сути, заново учишься в ней жить. А, кстати, Мурзик только что принёс мне игрушечную мышку. Кажется, он намекает на перерыв. И, знаешь, я, пожалуй, его послушаю.